Сначала режиссер хотел назвать фильм «Белый, белый день», использовав, как эпиграф, строчки из стихотворения своего отца Арсения Тарковского
Камень лежит у жасмина.
Под этим камнем клад.
Отец стоит на дорожке.
Белый, белый день.
И хотя стихи отца в картине остались, лента получилась больше о матери Андрея Арсеньевича. В фильме можно уловить тему службы матери в тридцатые годы в типографии, темы войны в Испании, запуска стратостатов, Великой Отечественной войны – все очень зыбко, словно во сне. Или где-то на грани жизни и смерти.
Фильм начинается с того, что герой, от лица которого идут обрывки мыслей и воспоминаний, звонит из обычного уличного автомата матери на тот свет уточнить, как называлась речка, которая протекала возле деревни, где они давным-давно снимали дачу на лето.
Только в начале, в собственном детстве герой видит свое отражение в зеркале. Затем зеркало превращается словно бы в кинокамеру для запечатления собственных мыслей и чувств.
Ни сюжета, ни героев в фильме нет. 35 лет назад фильм обрекли лишь на клубный показ. Начальники из Госкино злились на то, что не могли сформулировать причины запрета картины ни о чем. Те интеллигенты, которым посчастливилось увидеть «Зеркало» на каком-нибудь закрытом показе, злились от того, что не могли рассказать приятелям, о чем фильм: «Старик, это надо видеть». Сейчас появилась такая возможность. Поэтому посмотреть ленту, где поэтическим, живописным, философским языком на эмоциональном, эстетическом уровне рассказывается о самом сокровенном для каждого мыслящего человека, стоит в любое время и в любом возрасте.